22 декабря – ИА SM.News. Вернулись, конечно, не все и не только в Самару. Произошла плановая ротация отряда «БАРС-15», в котором служат бойцы из разных регионов страны. Не обошлось без потерь. Есть и те, кто остался служить дальше.
Один из добровольцев, вернувшийся к мирной жизни, рассказал о том, как живут «барсики», поделившись с теми, кто еще только готовится к отправке в зону СВО, секретами выживания на передовой.
— Как к тебе обращаться?
— Мой позывной — «Молот».
— Почему именно такой?
— Перед отправкой в зону специальной военной операции каждый ее участник получает позывной. Он не должен быть созвучен имени, фамилии, отчеству и, как правило, дается однополчанами — это как прозвище в товарищеском кругу. Присваивается с учетом тех или иных качеств, которые заметны сразу. Впрочем, у меня получилось немного не так — «крестным» стал однофамилец, с которым пришли в военкомат примерно в одно время, а позывной все же несколько ассоциируется по смыслу с фамилией.
— Зачем ты пошел добровольцем?
— На самом деле, причин довольно много, но, чтобы не рассказывать всем обо всех, отвечаю, что давно хотел увидеть друга детства, который сейчас живет под Киевом, а в современных условиях логистика наиболее удобна именно подобным образом. Конечно, это шутка, а друг, к сожалению, стал отбитым националистом, несмотря на то, что сам отслужил в российской армии, а его отец — пенсионер Вооруженных Сил СССР. Потому встретиться и обсудить позиции с ним рано или поздно все равно стоит. Правда, до Киева мы пока не дошли, хоть «языка» сослуживцы и брали.
— Каким образом ты попал в зону СВО?
— Заявление через Госуслуги, ответ областного военкома Алексея Вдовина, визит в райвоенкомат, заполнение необходимых документов, некоторое время ожидания, вызов на отправку в войска.
— А как же необходимая перед отправкой в зону СВО подготовка, которая может продолжаться несколько месяцев?
— Для добровольцев она не предусмотрена. Точнее, проводится в очень сжатом, но насыщенном формате. Сначала — в виде теоретических и практических занятий по тактике, саперному делу и тактической медицине на базах в Самаре, под Тольятти и в Рощинском в течение недели с раннего утра и до позднего вечера. Ее организовали самарские казаки для будущих бойцов пятнадцатого отряда Боевого армейского резерва страны, который носит имя Ермака.
Каждый день к добровольцам тогда приезжал атаман Волжского войскового казачьего общества Юрий Иванов, ныне — советник губернатора Самарской области. Казакам спасибо — многие вопросы они решают исключительно качественно. В том числе, по гуманитарной помощи и по доставке добровольцев к месту службы и обратно. Именно на автобусах, арендованных казаками, мы приехали домой, а вначале — на общую базу подготовки «БАРС» в Ростовской области.
Здесь работа идет исключительно на полигоне, до которого от расположения почти четыре километра — дважды в день этот марш-бросок туда и обратно обязателен. Каждый боец получает военно-учетную специальность или с учетом современных методов ведения боевых действий обновляет навыки по полученной ранее. Например, я ушел в запас после срочной службы командиром стрелкового отделения, а получил знания и навыки старшего наводчика ПТУР.
Кстати, отдельно хочу поблагодарить инструкторов, услышанных и дома, и под Новочеркасском. Каждый из них — абсолютный профессионал и к своей работе они относятся просто уникально. Парни работали в зоне СВО и делились с нами минимальными подробностями службы, отвечая в полной мере на любые вопросы. Они точно уберегли многих. Например, вы знали, что верхний конец нижней перекладины креста православной церкви всегда указывает на север? Это топография. Или, что трубу использованного выстрела противотанковой управляемой ракеты можно использовать в качестве дров?
— Про полигон БАРС рассказывают легенды…
— Это не совсем легенды. Все, что пишут, почти всегда правда. Главная звезда подобных рассказов — командир базы, который, встречая каждую маршевую роту, представляется одинаково: «Мой позывной «Ветер», я — действующий офицер Российской армии».
Говорят, никто не знает точно ни имени, ни фамилии этого очень жесткого командира. Возможно, он даже не полковник, как принято считать, а имеет более высокое звание, несмотря на внешнюю молодость.
За любой «косяк» рекруты его устным приказом отправляются домой за свой счет и без возможности обжаловать решение. За этим четко следят сотрудники военной полиции, каждый из которых прошел зону СВО. Ежедневно от Ветра можно услышать довольно оскорбительные и даже унизительные высказывания в адрес добровольцев, и для него нет разницы — командир это или рядовой. Подчиненные офицера искрят остроумием по поводу того, чего не стоит делать против Ветра, но, считаю, что десятки, если не сотни, людей должны быть ему благодарны за досрочную демобилизацию массы потенциальных воинов. Во-первых, те остались живы, во-вторых, близким не пришлось испытать лишнего горя, а сослуживцам — брать на себя обузу в виде алкоголиков, наркоманов или попросту больных однополчан.
— Больных?
— К сожалению, да. Медкомиссию добровольцы не проходят. Многие уезжают домой досрочно из-за различных заболеваний даже с фронта. При мне там реанимировали бойца с сердечным приступом, другого отправили в госпиталь в предынсультном состоянии. Еще один, рассказывают, умер еще на базе подготовки, но тут могу ссылаться только на чужие слова — парень, больной СПИД, зная, что ему остаются дни, решил умереть на передовой, чтобы родные получили компенсацию, но доехать до зоны СВО не успел. Знаю, что Ветер бьется за то, чтобы военкоматы не принимали в ряды добровольцев тех, кому за шестьдесят, и целенаправленно отправляет «дедов» домой, но предельный возраст для желающих стать бойцами подобных подразделений, к сожалению, не ограничен.
— Что самое сложное на войне?
— Мысли… На этой войне не страшна пуля — ты все равно не услышишь, если она твоя. Не мина — ты сразу ложишься, как надо, если раздается характерный звук. Не страшен бой — адреналин все забивает. Артиллерийские перестрелки, пусть и круглосуточные, они — над тобой. А вот думать о родных сложно. Можно не стану объяснять? Это круглосуточно.
— Вот ты вернулся домой и что испытываешь?
— Как сказал наш духовник, Анатолий Дворецкий, иерей Свято-Ильинского монастыря — усталость. Батюшка поднимал дух добровольцев не только молитвами — он читал воинам вслух Александра Твардовского, того самого «Василия Теркина», но вот усталость и физическая, и эмоциональная остается до сих пор.
— Разве ты веришь в Бога?
— В окопах атеистов нет.
— А кто в окопах?
— Воины. Каждый из них — герой. Не важно, по какой причине он взял в руки оружие. В любой религии погибший на войне попадает в рай. Даже не спрашивай о какой-то справедливости. БАРС — против нацизма и за русских. В нашем отряде — рабочие, водители, силовики, водники и даже один режиссер театральных коллективов. Большинство — не за деньги, а за идею. Победа будет за нами.
